Право, Траблшутинг | Олег Брагинский, Алишер Захидов
Основатель «Школы траблшутеров» Олег Брагинский и адвокат Алишер Захидов повествуют о сложной истории спасения офицера, неосторожно сбившего пешехода на большой скорости.
Удар был настолько силён, что жертва отлетела на 49 метров. Когда следователь показал видео, поняли, что защите сказать по событию преступления нечего – состав преступления налицо. Ночь, Москва, Ленинградский проспект, пешеходный переход, дождь и сбитая насмерть женщина…
«Как ты её не увидел?», – спрашиваем водителя. По имени не назовём: имеет уровень секретности. На карте не указаны города и посёлки, которые посещал и где работал. Даже в Беларусь поехать без специального разрешения не может. Представим водителя, как Сергея Ивановича Василькова.
«Не увидел её», – отвечал тихо и растерянно. На такой машине сложно разглядеть пешехода: заряженная иномарка премиум-класса только просыпается на 160 км/час. Тараторил: «Главное, жена ничего не должна знать, у неё больное сердце, сейчас в Бурденко, скоро операция на сердце».
Думали, что делать в такой ситуации, зная практику, что Московская прокуратура имеет установку на посадки. Для них не имеет значения, что налицо преступление, совершенное по неосторожности и впервые. Если человек погиб, значит кто-то должен ответить и сесть, – вот такая вот установка.
Только произошло событие преступления, Сергею стали звонить какие-то люди и предлагать за два миллиона «решить дело». «Что-то надо делать?», – спрашивал он. «Ни в коем случае, ни в коем!», – отвечали мы: отдашь деньги, «доброжелатели» пропадут. Налетишь на коррупцию и дачу взятки.
Поразила выдержка этого человека: прямолинейная ровность, отсутствие лихорадочного поведения, управление эмоциями, укрощение страха. Думал о жене, чтобы случившееся не повлияло на хрупкое здоровье. Прониклись уважением к человеку – настоящий офицер.
Поинтересовались у следователя: «Есть ли родственники?». Нарисовались сразу несколько. Мы обрисовали ситуацию: готовы общаться с одним потерпевшим, иначе дети лейтенанта Шмидта будут с требованиями идти до бесконечности и никаких денег не хватит, чтобы утолить их аппетит.
Поговорили с дочерью, поняли, что той в первую очередь нужна работа. Устроили в хорошую организацию за достойное вознаграждение. Дали деньги для первоначального взноса по ипотеке в размере 470’000 рублей. Сделали так, чтобы иные родственники были отодвинуты на второй план.
Помог следователь – молодой парень, который пошёл на встречу, когда мы рассказали ему, что за человек наш подзащитный. Однажды после допроса, закрыли дверь и сказали удивлённым голосом, что кто-то пытается решить вопрос и звонит женским голосом… за два миллиона рублей.
Сказали, что не пойдём в службу собственной безопасности и не расскажем об этом никому, а он поработает с родственниками на предмет их отсутствия. Мы поняли друг друга. И когда заявили о навязчивой решальщице, по глазам поняли, что тот знает, о ком идёт речь. И густо покраснел.
Итак, помогли устроиться на работу, взять ипотеку, и потерпевшая встала на нашу сторону. Написала заявление: просила прекратить дело и преследование по ст. 25 УПК РФ за примирением сторон. Прокуратура, естественно, была против. Сложно прекратить дело на стадии следствия.
Нам удалось сделать нечто подобное в Йошкар-Оле. Тут же следователь говорил: «Нам запрещено так поступать – будет подозрение на коррупцию. Не зря говорят: «Ты что, зря работал на следствии? Вот пусть суд и решает». И прокуратура всегда против примирения и прекращения дел.
Вышли в суд. Предварительно, в юридическом чате, спросили коллег по России: какая практика в регионах. Из Комсомольска-на-Амуре и других городов шли комментарии, что даже при двух погибших могут дать условное наказание. ДТП со смертью – преступление по неосторожности.
Закон допускает условное наказание. Понимали, что человек не должен сесть ни при каких обстоятельствах, несмотря на то что в Москве есть установка – сажать. На суде на вопрос о прекращении дела за примирением сторон прокурор заявил: «Я против, не зная волю погибшей».
«В законе нет такого основания и в уголовно-процессуальном кодексе тоже нет», – возразили мы. Дочь погибшей уговаривала прокурора не применять реальное наказание, изоляцию. Мы же думали о его жене: в больнице, под капельницей. Шила в мешке не утаишь, и это точно будет удар для неё.
Прокурор непременно хотела сажать. Мы долго и обстоятельно рассказывали суду о предпринятых действиях: признали вину, деятельно раскаялись в содеянном, помогли потерпевшей в чём смогли и сделали всё, что от нас зависело. Теперь потерпевшая просила не назначать реальную изоляцию.
Выступили дружным фронтом. Добавили, что это не просто военный человек, а имеющий самое непосредственное отношение к технике, ежегодно проходящей на Параде Победы 9 Мая.
Получили год условно, чему все были рады. Машину он потом продал, и супруга ничего не узнала, так что шило в мешке мы утаили. Дружим, поддерживаем отношения, собираемся на праздники.
В делах ДТП со смертью надо смотреть практику региона случившегося. Подходы везде разные. Кругом вертятся вешальщики, что чревато неприятностями.
Люди пребывают в страхе от случившегося, чем пользуются мошенники. Нельзя вестись на взятки: часто или почти всегда выброшенные деньги. И расчёт на явный обман.
Важно расположить к себе потерпевших: есть момент, когда судья спрашивает их мнение о том, какого наказания заслуживает обвиняемый, и от того, что скажет потерпевший, зависит многое.
Ещё нужно уметь выстраивать правильные отношения со следователем. Везде есть нюансы, встречаются традиции. Переть буром неправильно – может принести обратный эффект.