Право, Наследование | Олег Брагинский, Алишер Захидов
Основатель «Школы траблшутеров» Олег Брагинский и адвокат Алишер Захидов рассказывают о том, как спасали нерадивого отца от безразличия к ошибкам бурной юности.
Мужчина напоминал большого добродушного бестолкового пса, который трясёт ушами, фыркает, стряхивая воду, бегает то к одной молодке, то к другой. Кто шире улыбнётся – к той и мчит. Женщины любят ушами, а он наговорит три короба, за́мки небесные наворотит – уши-то и развесят.
Пока был молод да задорен, круги больших диаметров мотал. Очередной конфетно-букетный период заканчивал, оборачивался иным боком так, что прекрасная половина прозревала. Понимала, что с подобным мужчиной ухи особо не сваришь, собирала детей и сбегала подальше.
Причём на суды его дамы исправно ходили. Такие интеллигентные и приятные, что мы никак не могли понять, как утончённые сходились буквально с чёртом… Годы шли, печень и поджелудочная железа стали чаще давать о себе знать, отдышка и лысина стали постоянными спутниками жизни.
Подоспел ковид, слёг наш «друг» и чуть концы не отдал. Последовала операция на поджелудочной железе. А дальновидные жёны прописали в маленькую муниципальную квартиру всех его детей. Сначала дочерей, затем сына, а очередная супруга родила ещё одного прелестного наследника.
Последней семье тесно стало в крохотном жилье, надумали расширяться, а для начала решили приватизировать недвижимость. Для этого детей от прошлых жён надо снять с регистрационного учёта. На юридическом языке выписать утративших право пользования жилым помещением.
Со временем все бывшие стали обеспеченными женщинами. У первой образовались две квартиры, у второй – три. Последняя страстно хотела более просторную жилплощадь, но как избавится от лишних «ртов»? Не общаются много лет, где живут – никто точно не знает, да и не интересовался.
Подготовили исковое заявление о признании утратившими право пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учёта. Для подготовки документов направляли адвокатские запросы в школы, запросы участковым, в поликлиники, чтобы узнать, где именно прикреплены дети.
На суд дочери пришли настолько взрослыми женщинами, что отец не на шутку растерялся. Обмолвились парой фраз, сели в разных углах зала. Основания для выписки были просты: не проживали, не платили коммунальные платежи, вещи вывезли, с предком не общались годами.
Выступила интеллигентная мать, по сравнению с которой отец был просто дикобразом. Сказала, что быстро поняла, что муж и отец наш герой никакой. Сообщила, что старшая дочь живёт в другом месте, но является собственницей спорной квартиры, а младшая живёт на другой жилплощади.
Признаками члена семьи по Закону являются постоянное проживание и забота, общие хозяйство и бюджет, оплата коммунальных платежей и наличие детей. С подзащитным, кроме супруги и малыша, ютился брат-инвалид. Всего страдальцев было четверо.
Последняя жена Светлана ладила с мужчиной хорошо, а тот часто болел и подолгу лежал в больнице. Как его терпела, ведают только ангелы – не видел краёв и граней, чувство меры напрочь отсутствовало. Названивал в выходные по пустяшному вопросу, пока не слали прямым текстом.
Понимал с полуслова, но ненадолго, жену подговаривал дёргать нас. Ожидая заседания суда, не менее десяти раз спрашивал, почему всё так долго и отчего нас не вызывают. Главная наша рекомендация накануне заседания была: «Молчи!» Но для мужчины задача была непосильна.
Задачу облегчало равнодушие детей – не держал зла. Поставили акцент, что препятствий во вселение в квартиру никто не ставил, могли приходить в любое время. Выехали добровольно. Мать категорически возражала против снятия с регистрационного учёта, но возразить было нечем.
«Я так хочу», – совсем не аргумент. Суд послужил поводом для встречи отца с детьми и снял девочек с регистрационного учёта. Сегодня 250’000+ исполнительных производств по незакрытым алиментам находятся у приставов России. Отцы в бегах, подобное безразличие неприемлемо.
В глазах матери в зале суда читался укор себе же: «Надо было уйти от него раньше!» Через время мужчина обратился с просьбой снять с регистрационного учёта взрослого сына. Снова настрочили исковое заявление. На этот раз было сложнее, потому что не знали о семье вообще ничего.
По слухам, у жены была квартира, а где учился сын – непонятно. Отправили запросы в пять школ и полицию. Одно учебное заведение ответило: «Учился, потом уехал, куда – неизвестно». Мать панически боялась, что сына заберут в армию, поэтому зарегистрировалась в глухой деревне.
Благо иск можно подавать по месту имущества – в Москве. На эти суды ни мать, ни сын не являлись. Выполнив необходимые отложения и извещения, с пятого раза суд снял с регистрационного учёта и этого сына. Открылись возможности приватизации квартиры, продажи или обмена на бо́льшую.
Время не благоприятствовало – рынок падал, но лучше поздно, чем никогда. А мужчина всё так же добродушно трясёт ушами, улыбается и так же бесцеремонно названивает по выходным. Потом жена заикающимся голосом извиняется за него, но с ней, к счастью, общаться намного проще.
Благоверная записывает, что говорим, а балбес постоянно переспрашивает. Послать не можем – статус обязывает, поэтому обречённо переглядываемся, когда трезвонит по поводу и без оного.