Право, Траблшутинг | Олег Брагинский, Алишер Захидов
Основатель «Школы траблшутеров» Олег Брагинский и адвокат Алишер Захидов брезгливо продолжают серию о мошенниках, уберегая вас от общения с отвратительными персонажами.
Дом был близок к окончанию строительства, и семья планировала приобрести мебель. Интернет пестрел предложениями, но, как всегда, искали, где дешевле. Наткнулись на испанские изделия из массива дерева: идёт ликвидация, склад закрывается, цены наполовину ниже, чем везде.
На картинке – богатые фасады, красивый фон, иностранные надписи. Рванули на другой конец Москвы, а там – опустевший завод советских времён, сдающий помещения в аренду. Владельцы крепко присели на неучтённый кэш, благо подселившиеся бизнесмены презирали платить налоги.
Пестрело мелким производством и торговлей тусклыми безделушками. Обстановка замызганная, безликая, неприглядная. Зачем вкладываться? Надо выжимать что есть! Витала объясняющая мантра: совсем скоро Собянин ликвидирует заброшенный склад, построит высотку-многоэтажку.
Семья не унывала: испанская мебель за полцены «перед глазами». Не насторожило даже то, что всё вокруг навалено, не разложено, пыльно, грязно. Нет и намёка на цивилизованную торговлю. Встречающий мужичок подтвердил: «Потихоньку закрываемся, активно распродаём».
Одет по рабочее-крестьянски, не гармонирует с ожидаемым испанским интерьером. Зато речь тихая, спокойная, вежливая. Терпеливо объяснял написанное в «импортных» каталогах, советовал, какую мебель брать лучше. На картинках красиво, в реальности – запылённая, закрытая плёнкой.
Было видно, что никто не думает о привлекательности для клиентов, торговли не ведётся. Но хозяин был невнимателен, думал о чём-то своём. Всем руководила деловитая и расторопная жена, которая обращала внимание исключительно на предмет разговора, а не обстановку и продавца.
Торгаш успокаивал: «Не волнуйтесь, понимаю, что дом строите! Мебель может и здесь подождать, полежать бесплатно. Будете готовы забрать – привезу. Оплатите хотя бы тридцать процентов».
Женщина поинтересовалась: «А куда платить? Где терминал?». Поступило предложение совершить перевод на карту. Позже оказалось – принадлежит маме персонажа, которая живёт в Грузии. Мужчина регулярно морщился, потирая плечо. Топтался, не находя себе места.
Позже узнали, что ему перебили ноги, когда поднял бунт в колонии, где сидел за мошенничество. Низкий приятный голос всегда вызывает доверие, успокаивает. Первые тридцать процентов были благополучно выманены, кость брошена и проглочена, поставка гордо обещана на 18 августа.
Первый срыв сроков, на звонки не отвечает, через время перезванивает. Всё время с разных номеров. С пятого раза определился с привозом части обстановки: «Приеду где-то после 10 часов вечера». Жена возражала и возмущалась: «Обычно привозят днём, утром или вечером!».
Рубил сплеча: «Занят и не могу ранее». Представление началось. Через месяц вторая часть мебели оказалась готова, потребовал перечислить ещё 50 тысяч рублей. Сделали. С великим трудом поздно ночью привезли пыльные доски и коробки без фурнитуры, поставили в комнату.
Усталый и потный шептал: «Чтобы привезти оставшееся, доплатите». И деньги снова летели на счёт мамы в Грузию. Итого сто сорок пять тысяч рублей покинули счета наивных. Для вида была привезена некая часть того, что было даже странно пытаться назвать мебелью. Угрюмые дрова!
Сидя в кабинете оперативника, внимательно смотрели в его глаза, пытались залезть под кожу и понять психологию. Нашли негодяя не сразу: семья не потрудилась сделать ксерокопию паспорта. Приехали на склад – закрыто. Сосед по торговле – старый армянин, сдал: «Был три дня назад».
Поднимаемся в так называемую администрацию: за столом сидит седой кавказец. В кабинете – море всякой мишуры, статуэтки, безделушки и на стене портрет Путина с обитателем кабинета. Оказывается, сфотографировался где-то ещё в Германии. Оперативник спрашивает: «Где он?»
В ответ летит раздражённое: «Предъявите направление на обыск помещения. Ничего говорить не буду!» Рядом стоят три наймита-оруженосца, смотрят зло и настороженно.
Полиция вела себя сдержанно. Потоптались на месте, ключи от ангара не получили, чтобы осмотреть помещение, ушли восвояси. Мы мошенника тоже локализовали не сразу.
Сначала показали ряд фотографий местной шпане, позолотили ручку, перелётного сдали. Когда подкараулили и прижали в углу, заструилась любезность: «Всё отдам, верну. Сейчас перечислю первые тридцать тысяч». Стало ясно, что врёт, как дышит: телефон внезапно сел.
Идти в гражданский суд и взыскивать без доказательной базы – не вариант: деньги перечисляли далёкой маме. Была переписка в WhatsApp, которая имеет силу доказательства, но на матёрого уголовника, а в прошлом, активного члена преступной группировки, ничего не подействует.
Временами мужчина забывал кто мы, откровенничал: «Эх, помню, как вертел делами, лохов разводил. Ну если люди сами дураки, я в чём виноват?» Такая вот незатейливая философия. Оперативники говорили, что прямой умысел на мошенничество доказать не получится.
Часть «мебели» была завезена, остальное предстояло взыскивать в суде. Круг замкнулся, в рамках правового поля эффективных средств не осталось. Позже хозяин говорил, что почувствовал облегчение, когда мошенник всё-таки приехал и забрал «испанские» доски «на доработку».
Деньги вернулись не все, семья напряглась и таки купила мебель. Мораль? Изучайте не только товар, но и человека, обстановку. Продавец не нравится? Сделка не в рамках правового поля? Уходите. Оформляйте письменный договор, требуйте кассовый чек, проверяйте паспорт.
Не стесняйтесь задавать вопросы и, если видите раздражение и враньё – бегите: жулики не меняются, порок тюрьмой не изменить. Уповайте только на собственную осмотрительность.